♠
I. Персонаж:
1.1. Полное имя:
Wayne Cochran, Earl of Bran | Уэйн Кохран, граф Бран
1.2. Возраст:
17.10.1506, 27 лет
1.3. Внешность:
Alvaro Francisco
Рост: 1.80 cm
Телосложение: худощавое
Цвет волос: тёмный
Цвет глаз: серо-зелёные
Его нельзя назвать красивым или даже привлекательным. Самый обыкновенный мужчина. Его отличают лишь смуглая кожа да щетина. Одевается просто, но вещи сшиты добротно, из хорошего сукна. Не сказать, что Уэйн крепок, но достаточно силён и мускулист, хотя, скорее, поджарый. Чаще всего его лицо не выражает никаких эмоций. Движения скупы и немнообразны. На спине и руках остались глубокие рубцы от избиения кнутом. Шрам на виске.
1.4. Биография:
Поздней ночью 17 октября графиня Бран подарила мужу долгожданного наследника. Дуглас Кохран появился в покоях своей английской жены, чтобы удостовериться в получении наследника, и тут же удалился, предоставив жене заботы о ребёнке. Однако, леди Игрейн, мечтавшая о дочери, к сыну особой любви не питала и с лёгкостью перепоручила Уэйна кормилице. Почти пять лет Уэйн был предоставлен сам себе. Он мог ходить, где угодно и с кем угодно. Так продолжалось до тех пора, пока отец, вернувшись с одного из сражений, внезапно не вспомнил о существовании сына. С этого момента Уэйн должен был проводить всё время подле отца, постигая военную науку, грамоту, счёт, умение управлять замком и армией. В десятилетнем возрасте он на равнее с отцом участвовал в стычках с их немногочисленными соседями. Когда Уэйну было двенадцать, отца убили. Стрела застряла в горле графа Бран, обрекая на мучительную смерть. Вместе с несколькими выжившими, Уэйн доставил ещё живого отца в замок, где тот и скончался. Леди Игрейн, не питавшая любви к мужу, сразу же поняла, что замок лишился защиты в лице её деспотичного супруга, а значит, они могли стать лёгкой добычей одного из кланов. Она потеряла всякий интерес к жизни и удалилась в свои покои оплакивать супруга и свою незавидную участь, оставив Уэйна одного.
Он пытался сделать хоть что-то, чтобы сохранить клан и земли. Но мало кто желал слушать двенадцатилетнего лэрда. Однако, почти три года ему удавалось кое-как сдерживать притязания соседей на земли. Клан не бедствовал и вроде бы всё начало налаживаться. Так было до тех пор, пока в замок не явился сэр Ричард Сторн – брат леди Игрейны.
Уэйн кое-как добрался до своей башни и дрожащими, липкими от собственной крови пальцами попытался открыть дверь. Обессиленный от боли, едва не корчащийся от каждого движения, он всё-таки умудрился толкнуть дверь вперёд и ввалиться в продуваемую ветрами комнатушку. Это было его место. Единственное, по-настоящему, его место во всём замке. Дядя сюда почти не заходил. Он лишь изредка присылал своих личных охранников, проверить, не наложил ли Уэйн на себя руки. Парень упал на тонкий соломенный тюфяк и часто задышал. Спину жгло огнём. Ледяным огнём. Будто в него воткнули сотни сосулек. Так нестерпимо больно. Но он был вынужден терпеть эту боль. Это всё, что он пока мог сделать. Отец любил повторять: "Затаись и жди". Чёрт возьми! Сколько же ещё ему ждать? Сколько ещё терпеть? Боль не отступала, и Уэйн закрыл глаза, пытаясь воскресить в памяти луг за замком. Он бы всё отдал, чтобы очутиться там вновь. Чтобы вновь прикоснуться к траве, почувствовать тепло и сырость земли. Но даже это было ему сейчас недоступно.
Тихий звук удара в окно заставил его вздрогнуть. Боль волной прошла по всему телу. Уэйн обессилено поднял голову. На каменном полу его комнаты, как раз под окном, лежал тёмный трепещущий комок. Юноша присмотрелся и сумел различить чёрные бусины глаз, тёмный сильный клюв, блестящие перья. Ворон... Птица была ранена. На полу, прямо под ней, виднелось кровавое пятно. Подтянувшись на локтях и стараясь не думать об адской боли, Уэйн подполз к ворону. Видимо, тот был ещё молод, совсем маленький. Первым его порывом было свернуть птице шею. Так он поступал со всеми ранеными животными. Сначала -благородный порыв облегчить муки, потом - стремление быть сильнее хотя бы животных... Но это пятно крови его остановило. Поднявшись на ноги, покачиваясь от слабости, Уэйн поднял воронёнка и положил на одинокий стул. Его кровь смешалась с кровью животного, и в комнате ещё отчётливее проступил этот металлический запах. Запах смерти и боли. Запах его слабости... Кохран посмотрел на птицу. Видимо, было сломано крыло. Тяжело дыша от прилагаемых усилий, он наложил какую-то грубую шину и сунул птице кусок хлеба, оставшийся от его завтрака. Ворон клюнул его в палец, проткнув кожу. Уэйн укоризненно взглянул на птицу, пожалев, что не свернул ей шею...
Непонятно как, но сэру Ричарду удалось завладеть всеми правами на графство. Сначала он предстал заботливым братом, обеспокоенным правами наследования, затем – жестоким стариком, одержимым лишь одной целью – деньги и власть. В мгновение ока Уэфн превратился в изгоя. Каким-то образом Сторну удалось настроить весь клан против своего настоящего лэрда. Кохрана сторонились, не любили, с ним боялись общаться. Лишь крестьяне в поле, куда он убегал, изредка перебрасывались с ним парой словечек по старой памяти. Однако, и это скоро закончилось, когда за любое сказанное ему слово, люди Сторна могли заковать их в кандалы и прилюдно высечь.
А сечь дядя любил. Ни один раз Уэйн успел испытать на собственной спине жгучие удары его кнута с металлическим наконечником. Любая провинность, любое нечаянно сказанное слово – могли стать поводом для наказания. Уэйн быстро понял, что это всего лишь способ держать его в узде. Под контролем. В страхе. Отец часто учил его «Самый опасный враг – страх. Он сковывает, не давая двигаться, притупляет разум, затмевает зрение. Забудь про страх. Только холодный ум способен победить».
Если думать о чём-то другом, боль даже не чувствуется. Конечно, потом, намного позже, она приходит. Жалящая, расплывающаяся лавой по всему телу, беспощадная. Но в тот самый момент, когда длинный кнут с металлическим наконечником рассекает воздух и опускается на спину, нужно думать о чём-то другом. О прохладном шотландском лете, о печальных звуках волынки или о длинных шелковистых косах дочери кузнеца...
В эти самые минуты боль не кажется такой острой. Её можно терпеть. Боже, да ты чувствуешь, что в эти минуты ты сможешь вытерпеть всё! Никакая боль тебя не остановит. Никакие препятствия не задержат на своём пути. Никто не сможет тебя уничтожить или сломить.
Когда Уэйн уходил в поле вместе с крестьянами, он знал, что будет наказан. Дядя не терпел, когда племянник пропадал из виду. А Уэйну нужно было вырваться из-под его власти, убежать из замка, где страх пропитал каждый уголок, каждую щель. Ему было всё равно, что по возвращению вновь придётся ощутить эту жуткую, ослепляющую боль. Ему было всё равно, что на следующий день с окровавленной, раздираемой болью спиной, его заставят выполнять тяжёлую, почти непосильную работу. Ему было всё равно...
Под ярким голубым небом раскинулись поля золотистого вереска. Тёплые шершавые стебли было приятно ощущать руками. Они щекотали босые ступни, в лёгкие проникал тонкий, какой-то волшебный аромат. Он вдохнул этот запах, наполняя себя душистым воздухом до основания, чтобы потом, когда будет корчиться от боли в своей холодной комнате, вновь и вновь воскрешать в памяти это мгновение, это небо, поле, этот запах...
- Граф! Лэрд вас ищет по всему замку!
Уэйн замер на месте и ещё раз судорожно вдохнул воздух, пытаясь заполнить себя этими ощущениями до основания. Скоро он будет наказан. Не сможет даже выйти из проклятого замка. Но у него будет хотя бы это. Воспоминания, фантазии, чувства у него не отнимут.
Молча, он прошёл мимо двух рослых стражников, посланных за ним, и направился к дяде. Иногда он даже переходил на бег, стремясь быстрее попасть в замок, быстрее получить своё наказание, быстрее пережить то, что неминуемо случится.
- Где ты был? - Противный голос опекуна вызывал чуть ли не содрогание во всём теле.
- Гулял. - Уэйн старался сохранять непроницаемое выражение лица. За пять лет он прекрасно этому научился. Никаких эмоций, никаких чувств. Всё должно быть внутри. Так глубоко, что каждый, кто смотрел бы на него, думал, что это всего лишь безжизненная оболочка.
- Ты же знаешь, такому наследнику, как ты, небезопасно шляться, где ни попадя. Да ещё без присмотра! Придётся тебя наказать... - На лице старика появилась улыбка, открывающая гнилые зубы. Уэйн подавил желание отвернуться. Его едва не затошнило от этого вида. Ну, лучше смотреть на гнилые зубы дяди, чем на длинный кнут, который тот уже разворачивал своими узловатыми руками.
Уэйн послушно прошёл вперёд. Повернулся к дяде спиной. Снял рубашку. За эти годы он понял, что рубашку лучше снимать сразу, а иначе кусочки ткани остаются прямо в рубцах, и едва ли не больней их потом выдёргивать из ран вместе с запёкшейся кровью, особенно, когда делаешь это сам. Он крепко сжал в кулаки старую рубашку и опустил голову. Осталось последнее: ему нужно молчать. Крики лишь подзадоривают его опекуна. Молчать легко, даже ощущая эту боль. Он узнал простой секрет: нужно думать о другом.
Уэйн закрыл глаза. Он представил вересковый луг, яркое голубое небо. Сделал вдох, ощущая сладковатый аромат, терпкий, с лёгкой горечью. Тёплый ветер ерошил волосы, пели птицы, а в траве копошились насекомые. Со свистящим звуком кнут рассёк воздух и опустился на его спину. Металлический наконечник прорвал кожу, оставляя глубокую кровавую борозду. Он почувствовал, как по спине потекла горячая кровь, а щеки коснулся ветерок. Лёгкие снова наполнились воздухом, ароматным. Запахом вереска. Ещё удар. Новая борозда на спине. Он крепче зажмурил глаза. Небо ещё никогда не было таким ярко-голубым.
Уэйн начал убегать из замка. Он скитался по лесам Ренфрушира, пока однажды не наткнулся на избушку ведуньи. Когда-то давно она пришла на эти земли. Сначала местные хотели её прогнать, но испугались проклятий, которые ведьма пообещала наслать на этот суеверный народ. С тех пор её оставили в покое. А позднее крестьяне даже начали обращаться к старухе за всевозможными снадобьями. Она лечили хвори и мелкие раны, помогала крестьянкам при родах. Сколько Уэйн себя помнил, старуха всегда жила среди них. Она была похожа на сморщенное печёное яблоко. У неё был скрипучий голос и кривые узловатые пальцы. Сначала, он очень её испугался. Как и все шотландцы, он был суеверным и верил в колдовство. Он думал, что ведьма нашлёт на него порчу за то, что потревожил её покой. Но старуха уложила его на простую деревянную лавку и протёрла изуродованную спину чем-то прохладным. Боль немного отступила, и Уэйн смог нормально дышать. Потом старуха высыпала на раны какой-то порошок, который так жёг, что ему хотелось умереть от боли. Но ведьма, пытаясь отвлечь его, начала рассказывать о своём прошлом. О том, как была когда-то молодой красивой девушкой, и как был влюблён в неё смелый английский граф. Он хотел на ней жениться, но она была ему не ровней.
Уэйн чинил забор Мидред, - так звали старуху, и узнавал секреты разных трав. Он сколачивал грубую мебель и вырезал деревянные плошки, пока ведунья рассказывала ему, как смешивать корни безобидных растений, чтобы можно было убить человека.
Дяде удалось добить признания Уэйна слабоумным. Теперь все считали его убогим, мальчишкой, чей рассудок помутился из-за гибели отца и недавней смерти матери. Все считали его жалкой обузой, которую благородно взвалил на свои плечи сэр Ричард Сторн. В свои семнадцать лет Уэйн напоминал старика – его волосы отросли, превратившись в спутанные космы, одежда превратилась в лохмотья, лицо давно скрылось за грязной бородой. Сгорбившись, он ходил по земле, которая должна была по праву принадлежать ему и ожидал очередного наказания от дяди.
Всё изменилось, когда тот проведал, куда убегал Уэйн. Старухе Мидред перерезали горло прямо на глазах Уэйна, а самого его жестоко высекли.
С этого момента он стал другим. Он изменился. Невозвратимо. Попытка отравить сэра Ричарда не увенчалась успехом. Старик был осторожен и хитёр. Тогда Уэйн решил действовать иначе.
Он сбежал из замка вместе с бродячими артистами, развлекавшими народ на ярмарках. Там он превратился в неуклюжего шута, звенящего бубенцами на колпаке. Пока кукловоды удивляли глазеющий народ трюками своих марионеток, Уэйн обчищал их карманы, зарабатывая воровством необходимые для жизни гроши. Они путешествовали из города в город, рассказывая доверчивым зевакам, что видели, привирая для разжигания интереса и затевая потешные драки. Они сами о себе распускали слухи, что якшаются с нечистым и таскали всё, что плохо лежит. Иногда занимались мелкой контрабандой. За три года, пока Уэйн путешествовал с артистами, он многому научился, многое узнал.
Но в редкие часы сна, когда мысли могли спокойно пробираться в его разум, он понимал – у себя на родине, он по-прежнему сумасшедший. Слабоумный.
Однажды, бродячая труппа прибыла в Эдинбург. Шумное и красочное выступление артистов так понравилось дворянам, что те не замедлили показать это развлечение королю. Вот так неожиданно, Уэйн оказался при дворе Его Величества Якова V. Суровый к аристократии, но жадный до развлечений монарх пожелал, чтобы каждый вечер его развлекали шумные актёры. Его внимание привлекла юная танцовщица и облачённый в красное шут. Уэйн стал личным шутом короля. А это означало, что он шпионил и доносил. Жизнь при дворе была полна интриг, но Кохран преследовал и свои цели. Как только он понял, что король ненавидит англичан, всё стало проще простого. Сэра Ричарда казнили по обвинению в измене, а Уэйну вернули его права.
Всё оказалось намного проще, чем он предполагал. Но король не так благосклонен, чем казалось. За свою доброту он потребовал ответную услугу от своего забавного шута – поездка в Англию и шпионаж на благо гордой Шотландии. Более всего Уэйну хотелось вернуть в Ренфрушир.
Яков отпустил его. Но это поездка принесла лишь разочарование и сделала его ещё более жестоким. Для своего клана он так и остался слабоумным лэрдом.
Получив от короля необходимые средства и документы, Уэйн без сожалений отправился в Англию, ко двору Его Величества Генриха VIII.
1.5. Характер:
Смерть отца, буквально на его руках, побои дяди, унижения и жизнь в постоянном страхе наложили на характер Уэйна неизгладимый отпечаток. Обвинённый в слабоумии, он, кажется, действительно иногда ведёт себя странно и необъяснимо. Хорошие манеры, но отсутствующий взгляд. Он не любит людей. Ненавидит. Все привязанности для него недопустимы. Зачастую, Уэйн проявляет излишнюю, ничем не оправданную жестокость. Любит находиться в одиночестве. Читать. Играет на скрипке и виоле. Кажется, что он не обладает никакими эмоциями, просто не способен на их проявление. Единственное, что вызывает его подлинный интерес – растения и птицы. Пожалуй, это единственное, чем можно привлечь его внимание. Уэйн не умеет сострадать и редко испытывает чувство жалости. Он равнодушен к бедам людей, почти не смеётся.
1.6. Т итулы и положение при дворе:
Граф Бран. При дворе Генриха VIII является кем-то вроде торговца, устанавливающего связующие отношения между экономикой Англии и Шотландии. На самом же деле, одновременно с этим шпионит на Якова.
1.7. Пробный пост:
Молча, Кохран развернулся и побрёл в противоположном направлении. Ввалившись в комнату, Уэйн без сил опустился на стул и согнулся пополам. Такая знакомая привычная боль. Чёрт! Похоже, вся его жизнь будет состоять из этой проклятой боли. Драка с МагДугалом позволила выместить свой гнев. Только сейчас он понял, что представлял там МакФарлана. Это с ним он дрался, его пытался победить. Откинув назад спутанные волосы, он поднялся, едва не застонав от боли. Но годы, когда он молча терпел побои не дали ему возможности проронить хоть звук. Намереваясь позвать слугу, Он сделал пару шагов, морась от каждого движения, но тут дверь сама распахнулась, и в комнату влетел Годрик. Старик тут же принялся хлопотать вокруг него, бормоча что-то про лекаря, ванну и приказ короля. Уэйн устало закрыл глаза. Он не хотел думать ни о чём.
*****
Уэйн сидел в большом чане с горячей водой. Настолько горячей, что от неё поднимались вверх тонкие струйки пара. Он откинул голову назад и закрыл глаза, сосредоточившись на своих ощущениях. Тёплые капли воды стекают по коже. От пара трудно дышать. По телу скользят нежные женские руки, пальцы перебирают его волосы. Служанки тихо скользят вокруг, передавая друг дружке мыло и ещё какие-то принадлежности. Уэйн вздохнул, и тут же по его груди скользнула рука служанки, смывая с кожи грязь и пыль. Всё вокруг было наполнено хвойным запахом. Лёгкое прикосновение на шее, а затем увереннее вниз, по груди, к животу. Мышцы сократились, но служанка не решилась опуститься ниже, и Уэйн едва не застонал от разочарования. Но он с детства приучил себя молчать. Он просто представил, как её рука смело опускается вниз и крепко обхватывает его плоть. Крепко и сильно. Уэйн напрягся. Он мог только представлять, как это будет. Сладко и больно. Служанка вздрогнула и уронила горшочек с мылом, Кохран медленно открыл глаза. Его взгляд столкнулся с ярко-голубым взглядом служанки. Как небо из его детства. Девушка быстро отскочила назад и принялась поднимать кувшин и тряпку, которой мыла его. Две другие засуетились боку, переставляя что-то с места на место и возясь с его одеждой.
Уэйн медленно начал подниматься. Вода ручьями стекала по его телу. По коже побежали мурашки от холодного воздуха, но вместе с тем внутри, где-то под кожей что-то загорелось. Дикое и первобытное. То, что заставляло сражаться, убивать, проявлять силу, подчиняться... Кохран выбрался из воды и встал перед девушкой, которая до сих пор была на коленях, собирая принадлежности. Уэйн едва улыбнулся. Ему нравилась эта её поза. Подчинение и смирение... Она испуганно подняла голову, стараясь смотреть ему в глаза, но избегая его взгляда. Да, она должна понимать, кто здесь хозяин положения. И не просто потому что он граф, а она служанка. Девушка испуганно облизнула губы, и это движение всколыхнуло в нём чёрную потребность ощущать власть, боль, смешивающуюся с наслаждением. Он нежно погладил рукой её волосы, оставив капли воды, медленно намотал на кулак прядь и с силой дёрнул на себя, к своим бёдрам. Её возглас неожиданности и удивлённо раскрывшиеся глаза. Ладонь легла ему на бедро. Обжигающе горячее прикосновение. Уэйн чуть откинул голову назад, прикрыв глаза. Он почувствовал её лёгкое тёплое дыхание. Резкое движение рукой вверх, и на её лице отразилась лёгкая гримаса боли. Вот так-то лучше. Уэйн швырнул служанку на кровать, а сам медленно подошёл ближе. Он внимательно рассматривал эту девушку, пытаясь угадать, что же скрывается за её словно остекленевшими глазами. Отстранение и готовность выполнить любую свою работу... Кохран усмехнулся. Он не хотел такого молчаливого отстранения. Ему нужны были гримасы боли и наслаждения, сражение в постели, которое оканчивалось бы его победой. Поцелуи, похожие на укусы и прикосновения, оставляющие синяки... Ему нужен был шторм из чувств и ощущений, из подчинения и сопротивления. Проявление силы и грубости. Напряжение. Невозможность расслабиться. Её губы везде. Исследующие его тело с жаждой и ненасытностью. А потом она сама заставила бы его сделать то же самое. Попробовать её на вкус, узнать всю. Поцеловать и прикоснуться там, куда она не допустит больше никого. Её тихие приказы на выдохе, и его исполнение, познание того, что ей нравится. Он будет подчиняться ей, неизменно оказываясь победителем, руководя каждым её движением. Его руки будут беспощадно наматывать её волосы и прижимать к свои бёдрам, заставляя обхватывать плоть горячими влажными губами, скользить языком, выпивать его до дна, пока ОН не скажет довольно.
Уэйн склонил голову набок, а затем резко стащил служанку с кровати.
-Подите прочь!
Он подождал, пока девушки собирали вещи, опасаясь смотреть на его изуродованную спину, и быстро выскользнули из комнаты. Без сил упав на мягкую кровать, Уэйн прикрыл глаза. Он вдруг понял, что представлял абсолютно определённую женщину. У неё были нежные руки, красивые глаза и рыжие, как у ведьмы, волосы, которые струящимся водопадом падали ему на лицо, потом на грудь, на бёдра... Уэйн понял, что теперь будет мучиться от желания узнать, какова же она... Он хотел чувствовать под маской холодного благочестия развратницу. Хотел её слов, приказов, стонов. Хотел от неё всего, что она сможет дать. Призрение? Жалость? Всё! Всё, что угодно. Пусть только смотрит на него. Думает о нём. Адский огонь начал своё путешествие по телу. Ему всё равно гореть в аду...
II. Игрок:
2.1. Ваше имя:
По форумному нику, если можно.
2.2. Связь с вами:
2.3. Пожелания к развитию игры:
Хотелось бы динамичного развития сюжета с интригами и приключениями. Согласен на роль врага народа.
